Разбитое окно - Страница 113

113

Что она должна сделать.

«Господи, ну до чего же мне гадко!»

В дверях появилась Пам Уиллоуби – в спортивном костюме, с конским хвостом на затылке. Она что-то говорила на прощание своей ровеснице, другой приемной дочери хозяев дома. На их лицах застыло одновременно заговорщицкое и невинное выражение, присущее всем девочкам-подросткам. Тут же восторженно скакали две собаки – Джексон, крошечный гаванес Памелы, и огромный, но не менее подвижный бриар по кличке Космический Ковбой, которого ее опекуны держали у себя в доме.

Детектив Сакс и прежде заезжала сюда за Пам, чтобы отправиться вместе в кино, кафе «Старбакс» или просто побаловать себя мороженым. Лицо девочки неизменно расцветало в улыбке при виде Амелии.

Но не сегодня.

Сакс прислонилась к нагретому капоту машины. Пам взяла на руки Джексона и подошла к ней, а вторая девочка, приветственно махнув рукой Амелии, вернулась в дом вместе с Космическим Ковбоем.

– Извини, что так поздно.

– Ничего. – Голос девочки звучал настороженно.

– Как домашняя работа?

– Домашняя работа есть домашняя работа. Что-то хорошо, что-то плохо.

В точности как минувший день у Сакс.

Она потрепала по голове собачку, которую Пам крепко прижимала к груди – так же, как иной раз и свои вещи. Девочка всегда отклоняла предложения помочь ей поднести школьную или хозяйственную сумку. Как догадывалась Сакс, она инстинктивно не желала расставаться с тем, что имеет; слишком часто ее лишали в прошлом.

– Ну, так в чем дело?

Сакс не сумела придумать деликатного предисловия и сказала напрямик:

– Я говорила с твоим приятелем.

– С каким приятелем? – не поняла Пам.

– Со Стюартом.

– Ты говорила со Стюартом?!

Листья дерева гинкго в свете уличного фонаря отбрасывали рябую тень на встревоженное лицо Пам.

– Я должна была это сделать.

– Ничего подобного!

– Пам… У меня душа болит за тебя. Я попросила своего знакомого в управлении – он занимается проверками граждан в целях безопасности – посмотреть, что у них есть на Стюарта.

– Как ты могла?!

– Я просто хотела убедиться в отсутствии черных пятен в его биографии.

– Ты не имела права делать это!

– Верно. Но я все-таки связалась со знакомым по электронной почте и только что получила ответ.

Сакс почувствовала, как в животе образовался комок. Противостояние один на один с бандитами, автомобильные погони со скоростью сто семьдесят миль в час – все это было ничто по сравнению с напряжением, испытываемым ею сейчас.

– Ну и что ты разнюхала? – Голос Пам дрожал от обиды. – Он кого-нибудь убил? Или серийный маньяк? А может, террорист?

Сакс помедлила. Хотела взять девочку за руку, но не решилась.

– Нет, милая. Но… он женат.

Глаза Пам моргнули в зайчиках фонарного света.

– Он… женат?

– Мне очень жаль, Пам. Его жена тоже учительница – в частной школе на Лонг-Айленде. У них двое детей.

– Нет! Не может быть!

Свободная рука Пам сжалась в кулак с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Глаза пылали гневом, но Сакс не заметила в них удивления. Похоже, девочка сопоставляла услышанное с собственными наблюдениями. Возможно, Стюарт сказал Памеле, что не имеет домашнего телефона, а только мобильный. Или дал ей для связи особый адрес электронной почты, а общим попросил не пользоваться.

А дома у меня такой беспорядок. Мне даже стыдно приводить тебя к себе. Знаешь, мы, учителя, такие рассеянные… Я уж думаю, не пригласить ли горничную.

– Это ошибка! – упрямо заявила Пам. – Вы его с кем-то перепутали.

– Я только что встречалась с ним. Спросила напрямик, и он мне все рассказал.

– Нет, нет! Ты все придумала!

Глаза девочки горели, холодная улыбка исказила лицо и ранила Сакс в самое сердце.

– Моя мамаша поступала точно так же, когда хотела заставить меня отказаться от чего-нибудь. Наврет с три короба, как ты сейчас.

– Пам, я бы никогда…

– Все только и делают, что отнимают у меня самое дорогое! Но у тебя ничего не получится. Я люблю Стюарта, а он любит меня, и тебе нас не разлучить! – Пам резко повернулась и зашагала к дому, прижимая к груди собачку.

– Пам… – позвала Сакс, но голос у нее сорвался. – Постой, не уходи.

Девочка ступила в дом, но обернулась напоследок – волосы взметнулись в воздух, тело напряженно замерло на одно мгновение. Хорошо хоть, свет изнутри закрывал тенью лицо Пам; Сакс знала, что оно выражало ненависть, но видеть это было бы выше ее сил.

Воспоминания о фарсе на кладбище продолжали жечь мне душу.

Мигель-5465 должен был умереть и оказаться пришпиленным на бархатной витрине в коллекции бабочек, изучаемых полицией. Тогда копы объявили бы дело закрытым и все закончилось бы как нельзя лучше.

Но он не умер. Упорхнула бабочка. А мне что делать? Не могу же я опять инсценировать самоубийство. Им стало слишком уж много известно обо мне. Они получили информацию…

Ненавижу «их», ненавижу «их», ненавижу «их», ненавижу…

Я готов схватить свою бритву, выскочить на улицу и…

Спо-койно. Но оставаться спокойным с годами все труднее.

Пришлось отменить несколько трансакций, запланированных на вечер – в том числе празднование самоубийства, – и вместо этого иду в «кладовую». Мои сокровища действуют на меня умиротворяюще. Не спеша брожу по комнатам, вдыхая аромат своей коллекции, беру в руки дорогие мне предметы и перебираю сувениры, хранящие память о всевозможных транзакциях, совершенных за последние несколько лет. Как приятно коснуться щеки обрезком иссохшей плоти, женским локоном или ногтем с остатками лака.

113