Разбитое окно - Страница 30

План не ахти какой, но все же лучше, чем просто сидеть и ждать. Опять слезы. И паника.

«Перестань распускать слюни. Возьми себя в руки, солдат».

Уильямс встал и на нетвердых ногах начал спускаться по лестнице в подвал.

Надо поторапливаться. Копы могут в любую секунду выбить входную дверь и ворваться в дом.

Уильямс повернул щеколду на окне, открыл створку и выкарабкался наружу. Уже начав ползти в сторону окошка в подвале Вонгов, он посмотрел направо и оцепенел.

«О Господи милостивый!»

В проходе межу домами затаились, присев на корточки, два копа – мужчина и женщина – с пистолетами на изготовку. Оба смотрели в противоположную от него сторону – на проулок и заднюю дверь.

Сердце Уильямса заколотилось в очередном приступе паники. Похоже, ему остается только достать свой «кольт» и взять копов на мушку. Он заставит их отбросить подальше пистолеты и рации, а затем надеть друг на друга наручники. Видит Бог, ему не хотелось бы поступать так – ведь это уже настоящее преступление. Но иного выбора нет. На него явно собираются повесить какую-то чернуху. Да, он заберет их оружие и даст деру. И надо проверить, нет ли у них при себе ключей – может, в проулке стоит полицейская тачка «в штатском».

А вдруг их кто-то подстраховывает из засады – снайпер, например?

Делать нечего, придется рискнуть.

Уильямс выпустил из руки сумку и потянулся за пистолетом.

В то же мгновение женщина-коп обернулась в его сторону. У него оборвалось дыхание. Все кончено, мелькнуло в голове.

«Дженис, я люблю тебя!»

Женщина перевела взгляд на листок бумаги у нее в руке, а затем еще раз внимательно посмотрела на Уильямса.

– Делеон Уильямс?

– Я… – У него сорвался голос, все тело обмякло; он не мог оторвать взгляда от этого красивого лица, рыжих волос, завязанных в хвост на затылке, пристально смотрящих холодных глаз.

Она предъявила ему свой служебный жетон, висевший на шнурке на шее.

– Мы из полиции. Как вам удалось выбраться наружу?

В тот же миг она заметила подвальное окошко и понимающе кивнула.

– Мистер Уильямс, здесь проводится полицейская операция. Не могли бы вы укрыться в доме? Там вы будете в большей безопасности.

– Я… – Голос Уильямса дрожал от терзающей его паники. – Я…

– Немедленно укройтесь в доме, – уже строгим тоном повторила женщина-полицейский. – Вам все объяснят после завершения операции. Ведите себя тихо. И не пытайтесь опять покинуть дом! Пожалуйста.

– Да, конечно, я… Конечно!

Уильямс бросил сумку и начал заползать обратно в подвальное окошко.

Женщина поднесла ко рту рацию.

– Говорит Сакс. Я бы расширила периметр оцепления, Бо. Он будет вести себя очень осторожно.

«Что происходит, черт возьми?» Однако Уильямс не стал попусту тратить время на размышления. Он неловко сполз в подвал, поднялся по лестнице в дом и сразу направился наверх, в ванную комнату спальни. Там он поднял крышку бачка унитаза и опустил в него пистолет. Затем пошел было к окну, намереваясь еще раз выглянуть наружу, но тут же бегом вернулся, едва успев склониться к унитазу в мучительном приступе рвоты.

Может прозвучать странно, но в этот чудесный день и после приятных минут, проведенных с Майрой-9834, я все-таки скучаю по работе.

Во-первых, я по жизни люблю работать, я имею в виду, по-настоящему, ну как я умею это делать. И мне хорошо среди сотрудничающих со мной номеров, в их товарищеском, чуть ли не родственном окружении.

Кроме того, я получаю удовольствие от того, что произвожу впечатление, созидаю образ. Меня захватывает бешеный темп нью-йоркского бизнеса – «гонка на выживание», точная, но часто повторяемая расхожая формулировка, хотя я не терплю всякие словесные штампы. Ни один из великих лидеров – Рузвельт, Трумэн, Цезарь, Гитлер – не видел нужды в том, чтобы разводить вокруг себя туман примитивного краснобайства.

Важнее всего, разумеется, то, что моя работа помогает – нет, позволяет мне заниматься моим хобби. Без нее я просто не сумел бы реализовать в полной мере свои насущные жизненные потребности.

У меня очень комфортное служебное положение. Как правило, я могу уйти с работы, когда захочу. Достаточно слегка перетасовать запланированные на неделю мероприятия, и всегда найдется время для удовлетворения своих столь естественных пристрастий. А учитывая, кем я предстаю на публике – мое, так сказать, общественное лицо, – очень трудно заподозрить, что в душе у меня рождаются совершенно иные, говоря, конечно, высоким стилем, порывы.

Люблю работать по выходным и часто провожу их у себя в офисе – если, понятно, не занят очередной операцией с хорошенькой девицей вроде Майры-9834, либо изыманием редкой картины, книжки комиксов, коллекции монет или антикварного фарфора. Даже присутствие отдельных номеров, решивших выйти на работу в праздник, субботу или воскресенье, не нарушает наполняющего коридоры мягкого «белого шума» колесиков, медленно движущих общество вперед, в новый – вызывающе новый – мир.

Ага, вот какая-то антикварная лавка. Я на несколько минут задерживаюсь перед витриной. Кое-что мне приглянулось – картины, сувенирные тарелки, чашки, плакаты. К сожалению, не смогу зайти сюда попозже, так как лавчонка расположена слишком близко к жилищу Делеона-6832. Вряд ли кому-то придет в голову искать связь между мной и «насильником», но… береженого Бог бережет. Вообще-то я приобретаю экспонаты для своей коллекции только в магазинах за наличку либо добываю бесплатно. Мне нравится изучать интернет-каталоги подержанных вещей, однако надо быть сумасшедшим, чтобы покупать что-то в онлайне. Наличные деньги еще не перестали быть удобным платежным средством, но скоро в них, как и во все остальное, начнут вставлять радиоидентификаторы. В некоторых странах это уже делают. Банки будут знать, кому, когда и в каком филиале или банкомате выдана двадцатидолларовая купюра под таким-то номером. А еще станет известно, на что вы ее потратили – то ли на кока-колу, то ли на лифчик для своей любовницы, то ли на вознаграждение наемному убийце за выполненный заказ. Поневоле задумываешься, не пора ли вернуться к старому доброму золоту.